& 1. Смуты в аграрных обществах – крушение и восстановление привычных порядков

Способ социальной организации аграрных обществ доминировал в мире на протяжении тысячелетий. Их характерной чертой было разделение населения на привилегированное меньшинство, обычно выполняющее государственные функции, несущее или организующее военную службу, занятое культовыми обрядами, и крестьянское большинство. В таких обществах среднедушевые доходы растут медленно или не растут вовсе, большая часть населения неграмотна, жизнь коротка. Периоды мира, относительного процветания сменяют внутренние или внешние войны. Важный инструмент, позволяющий обеспечить социальный порядок – традиции. Хорошо, если жизнь устроена, как при отцах и дедах. В этом основа легитимации порядка, разделения общества по социальным стратам. Не все аграрные общества так устроены, были и аномалии. Но такой тип социальной организации преобладал в мире со времен неолитической революции до начала современного экономического роста, на рубеже XVIII–XIX веков.

Важные различия в организации аграрных обществ связаны с уровнем централизации власти. Их можно условно разделить на централизованные и феодальные. В централизованных аграрных обществах – единая налоговая администрация, отделенная от нее система военной службы, финансируемая за счет казны. В феодальных обществах функции сбора крестьянских повинностей и военная служба объединены.

Феодальная организация порождает немало проблем. Слабость центральной власти чревата междоусобицами и разорением деревень. Феодальная армия – ненадежная защита от внешних завоеваний. Однако привычные отношения сеньора и крестьянина, слабость государства, ограниченность его функций снижают риски крушения сложившихся общественных институтов.

В централизованных аграрных государствах угроза краха существующего порядка серьезнее. Их сила в развитой бюрократии, способной собирать налоги, содержать и контролировать армию. Но из столицы непросто проследить за тем, что делают чиновники в уездах.

Основной плательщик налогов – крестьяне. Их уровень жизни в лучшем случае немного превышает необходимый для сохранения жизни. В неурожайные годы выполнить обязательства перед государством непросто. Именно тогда массовым становится бегство с земли, аграрные беспорядки.

Ключевая проблема аграрных империй – риск падения доходов казны, связанный с недобором налогов. Это может быть вызвано как недообложением, так и переобложением крестьян налогами. Суть экономической политики аграрных цивилизаций – поиск хрупкого равновесия, позволяющего отбирать у крестьян максимум возможного, но не доводящий их до разорения

[1]

. Это равновесие может оказаться нарушенным, когда возникает риск внешнего завоевания страны. Стремление правящей элиты собрать дополнительные средства для обороны, обеспечение собственной безопасности нередко приводит к переобложению деревни налогами, подрыву налоговой базы и, в результате, к краху государства.

Предсказать крах сложившихся институтов трудно. Смута в аграрных обществах явление нечастое, поражающее современников неожиданностью и масштабами бедствия. Многие российские историки были склонны рассматривать смуту XVII века в России как явление уникальное, случайное, не связанное с ходом истории нашей страны

[2]

.

Централизованное аграрное государство с развитым бюрократическим аппаратом в России существовало, по историческим меркам, недолго. Оно сложилось лишь в XV–XVI веках. В аграрном Китае – бюрократической империи, существовавшей тысячелетия, явления, подобные тем, с которыми столкнулась Россия начала XVII века, не были уникальными. Для китайских историков это не невиданная катастрофа, а органичная часть династического цикла.

Начало цикла – централизация власти, повышение эффективности бюрократии. Против пытающейся своевольничать элиты проводят жесткие репрессии. Его завершение – уход налогоплательщиков под покровительство «сильных людей», эрозию налоговой базы, сокращение доходов казны, смута.

Основатели династии, нередко иноэтничные завоеватели, иногда вожди крестьянского восстания держат в жесткой узде тех, кого они привели к власти, богатству. При их потомках энергия государства слабеет, должности региональных наместников становятся наследственными, доходы правительства сокращаются. К концу династического цикла крестьянские восстания становятся массовым явлением.

Как отмечалось, для централизованной аграрной империи характерно разделение функций между гражданской и военной сферами. Обеспечить контроль над сбором и поступлением налогов невозможно без системы коммуникаций, почты. Обособление военной и гражданской власти предполагает иерархическую, подчиняющуюся центру, систему отправления правосудия. Этот принцип не всегда соблюдался. Право судить иногда получали или присваивали себе влиятельные чиновники. Но это нарушение принципа, отход от традиционной организации государственной власти.

Голод и мор крестьян в неурожайные годы, сокращение налоговой базы могли подорвать устойчивость аграрного государства. Одна из задач правительства – забота о запасах продовольствия, при необходимости помощь голодающим. Другая – снабжение столицы и армии продовольствием. Войска размещались там, где угроза внешнего вторжения наиболее вероятна. В Китае столица и место расквартирования войск на протяжении веков были территориально отдалены от регионов, поставлявших большую часть продовольствия.

Если бюрократическая машина перестает функционировать, жизнь аграрных империй становится нелегкой. Современники воспринимают это как катастрофу, нередко как бедствие, посланное богами. Предвестники таких катаклизмов: сокращение доходов бюджета, невыплата довольствия в армии. Прекращение правящей династии, отход от традиций иногда становятся прологом институционального кризиса. Механизмы развертывания смуты в аграрных империях имеют сходные черты.

Если сравнить аграрные империи с феодальными обществами, то видно, что несущий элемент конструкции феодального государства – отношения между лордом и крестьянином. Лорд в собственных владениях – и судья, и гарант выполнения закона, и сборщик податей, и защитник. Хотя крестьянский протест не редкость в истории феодализма, но случаев, когда он привел к крушению сложившихся институтов, история знает мало. При угрозе традиционному статусу феодалы, их вооруженные отряды обычно способны навести порядок.

В централизованных аграрных империях ситуация иная. Рядом с крестьянской общиной нет замка феодала. Армия сосредоточена у границ империи. В сельскохозяйственных районах невелико число людей, способных подавить крестьянские беспорядки. Крестьяне убеждены, что налоги отнюдь не их добровольные обязательства, необходимые для выполнения государством своих функций, а бремя, которое они несут под угрозой репрессий. Когда риск применения государством силы снижается, вместе с ним уменьшаются и доходы бюджета. Поддерживать баланс между размером налогового бремени, стремлением от него уклониться и страхом перед карательными действиями властей удается, если крестьяне знают, что повинности тяжелы, но привычны, их несли и отцы, и деды. Что если не платить налоги, то рано или поздно власть пришлет войска.

Так было на протяжении столетий. Но то, что это будет всегда, гарантировать нельзя. Налагаемые на крестьян повинности могут превысить уровень, совместимый с устойчивым ведением крестьянского хозяйства. Наглядный пример этому: бегство крестьян в казаки, массовое запустение земель в Московском государстве конца XVI века. В истории аграрных империй немало аналогичных эпизодов. Кризис государственных финансов, вызванная  им ненадежность войска, конфликты с соседями могут подорвать способность государства применять силу при отказе крестьян платить налоги. Расчет на то, что крестьяне всегда будут послушными, войска надежными – ошибка, дорого стоившая правителям многих аграрных государств.

Общие черты развития событий во время смуты сходны и в разных странах и в разное время. Когда правительство теряет способность собирать налоги, ему нечем выплачивать жалование тем, кто состоит на государственной службе. Они вынуждены приспосабливаться: чиновники погрязают в коррупции, военные реквизируют продовольствие у крестьян. «Одни придут – грабят, другие придут – тоже грабят»

[3]

. Когда порядка нет, а у крестьянина отбирают все нажитое, он не видит смысла работать на земле. Разумнее взять в руки оружие и податься в разбойники. Массовый уход крестьян с земли, их объединение в вооруженные банды – характерная черта смуты.

Если феодалы и их дружины способны сами поддерживать порядок в своих владениях, то в централизованных аграрных империях крах государства означал крушение всех институтов, обеспечивающих правопорядок

[4]

. Права становились зыбкими. Претенденты на власть в России начала XVII века – Лжедмитрий Первый, Лжедмитрий Второй, Василий Шуйский, польский король Сигизмунд во время смуты раздавали своим сторонникам одни и те же поместья. На одну усадьбу претендовали несколько помещиков, жалованные им грамоты мало чего стоили.

На фоне анархии, хаоса нелюбовь крестьянского большинства к тем, кто пользовался привилегиями в условиях устойчивой власти, становилась явной. Призывы грабить дома богатых, делить их добро становятся массовыми

[5]

.

Без надежной системы коммуникаций невозможно контролировать территорию, обеспечивать сбор налогов. Крах существующего порядка привел к параличу транспорта. В результате обострились проблемы снабжения продовольствием столицы империи

[6]

. С этим столкнулись польские войска, занявшие в последние годы смуты Москву. «Шиши», крестьяне, взявшиеся за оружие в ответ на произвольные реквизиции, грабили обозы, уничтожали польские продотряды. Их действия не было проявлением патриотических чувств. Они боролись против тех, кто забирал у них хлеб и уводил скот.

В аграрных империях власти стремились иметь средства, позволяющие финансировать войны, справляться с последствиями неурожаев. В государственной сокровищнице хранились драгоценные металлы, камни, иногда продовольствие. Расхищение сокровищницы – характерный штрих смутного времени.

Там, где проводились масштабные ирригационные работы, паралич административного аппарата приводил к расстройству водного хозяйства. Наводнения в Китае в периоды заката династий – пример того, как крах государства сказывался на жизни людей.

* * *

Чем сложнее институты, тем более хрупкими они оказываются при крахе централизованного государства. Это относится к государственному аппарату, торговле на дальние расстояния, финансовым рынкам. В периоды смуты институциональная структура общества становилась проще. Более устойчивыми оказывались базовые отношения: семья, крестьянское хозяйство, отношения между лордом и слугой.

Каковы признаки завершения династического цикла? Нет центра, способного обеспечить порядок, собрать налоги, содержать армию, платить чиновникам. Монополии государства на применение насилия тоже нет. Налицо кризис систем ирригации и водного транспорта, трудности в обеспечении столицы зерном, неспособность правительства оказывать эффективную помощь населению при неурожае. Результат смуты – усталость от анархии, запутанные отношения собственности, разграбленная казна. Слабость государства растягивается на многие годы.

Жизнь во время смуты непривычна, тяжела и опасна. Отсюда мечты о восстановлении старого порядка. Люди забывают, как ненавидели сборщиков налогов, завидовали привилегиям вышестоящих сословий. Они помнят лишь о том, что раньше был порядок.