§ 3. Угроза голода

 

На все проблемы, связанные с распадом Советского Союза, наложилась еще одна – в стране был катастрофический дефицит продовольствия, в первую очередь зерна. Это было ясно и до августовского путча

[1]

. После его провала проблемы дефицита зерна обострились. Это можно понять. Система заготовок продовольствия, сформировавшаяся в конце 20-х – начале 30-х годов, была основана не на заинтересованности производителей, а на принуждении – на жестких репрессивных мерах к тем, кто не выполнил задание по заготовкам. Чтобы так заготавливать зерно, нужен действенный механизм принуждения. После 21 августа 1991 года такого механизма не стало, что и сказалось на падении заготовок. По ключевому для жизни страны вопросу российские власти оказались примерно в том же положении, что и Временное правительство после февральских событий 1917 года.

Председателю Совета Министров РСФСР сообщали: «По состоянию на 2 сентября т.г. колхозами и совхозами продано 16,3 млн. тонн зерна или на 11 млн. тонн меньше, чем в 1990 году»

[2]

. Первый заместитель министра хлебопродуктов А. Куделя писал: «9 октября с.г. руководство Министерства обратилось в Прокуратуру РСФСР об оказании органами прокуратуры помощи в применении мер ответственности за невыполнение обязательств по продаже зерна в ресурсы государства. К сожалению, на сегодня, лишь прокуратуры 3-х территорий, отозвались на нашу просьбу»

[3]

.

Напрашивается выход – закупить зерно за границей. Именно это собирались сделать сформированные после августовских событий власти. Постановление Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР указывает: «принять срочные меры по закупкам в сентябре – декабре 1991 года за границей продовольственных товаров и сырья для их производства в соответствии с заданиями, установленными на текущий год»

[4]

.

Но валютные резервы исчерпаны. На коммерческих условиях в долг не дают. Из Морфлота в Экспортхлеб телеграфировали: «Пароходство принципе готово приступить перевозкам зерна из Канады для РСФСР […] Однако главным препятствием перевозкам остается задолженность по фрахту за перевезенное начала года зерно для РСФСР сумме 26 млн инв рублей которая до сих пор пароходству не оплачена, на данный момент нет ответа кто, когда, каким образом ее погасит»

[5]

. Председатель комитета по хлебопродуктам сообщал правительству: «Вынуждены обратиться к Вам также в связи с критической ситуацией, сложившейся в результате задержки в оплате фрахта иностранным и советским судовладельцам. В течение 1991 года платежи за доставку зерна в страну осуществлялись с большими задержками, что приводило к отказам судовладельцев от дальнейшего сотрудничества, арестам судов, и, соответственно, к дополнительным расходам советской стороны, связанным с судебными издержками, и повышению ставок фрахта. После выделения решением ВЭС Российской Федерации 31,0 млн. долл. США общая задолженность по фрахту на 10.02.92 г. составила 172,2 млн. долл. США…»

[6]

.

Если нет армии, работающих правоохранительных органов, границ и контроля за ситуацией на местах, нет дееспособной судебной системы, устойчивого денежного обращения, валютных резервов, ключевым вопросом для любого разумного человека, причастного к принятию решений, становится не то, как обустроить счастливую жизнь, а как предотвратить гуманитарную катастрофу. Опросы общественного мнения осенью 1991 года показывали, что большая часть общества ожидала дальнейшего ухудшения ситуации в стране (см. табл. 1).

Таблица 1

Вопрос: «Как Вы думаете, мы переживаем сейчас самые тяжелые времена, они позади или еще впереди, в % к числу опрошенных»

Варианты ответов	Август 1991	Сентябрь 1991	Ноябрь 1991
Переживаем сейчас	25	21	21
Они уже позади	6	6	3
Они еще впереди	56	63	69
Затруднились ответить	12	10	7

Источник: Шпилько С. П., Хахулина Л.А., Куприянова З.В., Бодрова В.В., Зубова Л.Г., Ковалева Н.П., Красильникова М.Д., Авдеенко Т.В. Оценка населением социально-экономической ситуации в стране (по результатам социологических опросов 1991 г.). Научный доклад. М.: ВЦИОМ,1991. С.5.

 

Наиболее пессимистично было настроено население России. Здесь доля считавших, что самые трудные времена впереди, достигала 79% опрошенных.

На вопрос: «Каково Ваше отношение к переменам, происходящим сейчас в стране?» в середине октября 1991 года более половины опрошенных ответили, что «нужны более быстрые, решительные изменения», и только каждый четвертый – «действовать нужно более осторожно, осмотрительно». Остальные затруднились ответить.

Таблица 2

Вопрос: «Поддерживаете Вы или не поддерживаете следующие меры российского руководства, в % к числу опрошенных»

Меры российского руководства	Поддерживают	Не поддерживают	Затруднились ответить
Ускоренная приватизация (передача в частные руки) жилья	64	17	19
Ускоренная приватизация (передача в частные руки) государственных предприятий	44	34	22
Разрешение свободной купли и продажи земли	54	30	16
Переход к свободным рыночным ценам (либерализация цен)	26	56	18

Источник: Шпилько С. П., Хахулина Л.А., Куприянова З.В., Бодрова В.В., Зубова Л.Г., Ковалева Н.П., Красильникова М.Д., Авдеенко Т.В. Оценка населением социально-экономической ситуации в стране (по результатам социологических опросов 1991 г.). Научный доклад. М.: ВЦИОМ,1991. С.8.

 

К решению вопроса о либерализации цен руководство России подошло в своеобразной ситуации,  важнейшие черты которой состояли в следующем:

·       

отрицание значительной частью населения идеи введения свободных цен;

·       

недоверие к любым мерам по социальной защите и поддержанию жизненного уровня;

·       

ожидание голода;

·       

рост недовольства.

Опрос, проведенный в ноябре 1991 года, показал, что более половины россиян не поддерживает переход к свободным рыночным ценам, лишь четверть одобряет эту меру. Только 9% граждан) – участников опроса ждут улучшение положения. Характерные черты потребительского поведения населения – ажиотажный спрос, бегство от денег

[7]

.

         К. Маркс писал, что история повторяется дважды: один раз как трагедия, другой как фарс. К сожалению, он был не прав: она может повторяться и как трагедия. Ситуация со снабжением городов продовольствием в 1991 года напоминает трагические реалии 1917 года. Из Новгорода сообщали: «Фонды муки на второе полугодие выделены на 6500 тонн меньше фактического расхода прошлого года. Все это вынудило ввести повсеместно нормированный (карточный) отпуск хлеба населению, из расчета 400 граммов на душу населения»

[8]

. Ю. Лужков в ноябре 1991 года докладывал: «Правительство Москвы доводит до Вашего сведения, что снабжение населения продовольственными товарами продолжает оставаться критическим… Из-за недостаточности ресурсов в объеме 40 тыс. тонн и прекращения отгрузки масла животного с Украины, Эстонии, Латвии и Молдовы торговля им осуществляется периодически, остатки масла животного отсутствуют. По союзному контракту закуплено по импорту 20 тыс. тонн масла животного. Необходимо весь закупленный объем направить в Москву. …В январе 1992 г. Москва может остаться без продовольствия»

[9]

. Информация из Читинской области: «Выделено муки по 260 гр. на человека. Это ниже нормы военного времени, ситуация с обеспечением хлебом критическая»

[10]

.

         Разница между 1917  и 1991 годом была в духе времени. В 1917 году в мире доминировало представление, что усиление влияния государства на экономическую жизнь – благо. Базой таких убеждений были социальные проблемы, порожденные началом современного экономического роста, индустриализацией. В благотворность прямого государственного регулирования в начале ХХ века верили все: эксперты, высокопоставленные чиновники, политики. Без учета этого трудно понять, почему царское правительство, Временное правительство, правительство большевиков с разной степенью эффективности и жестокости проводили продовольственную политику, в основе которой лежало принудительное изъятие зерна у крестьян по ценам, не соответствующим условиям рынка.

         На этом интеллектуальном фоне идея В. Ленина о походе в деревню за хлебом с пулеметами не представлялась чем-то экзотическим. Он лишь доводил до логического завершения то, о чем думали квалифицированные специалисты того времени по продовольственному делу.

         Осенью 1991 года, когда Россия столкнулась со схожими проблемами продовольственного снабжения городов, с угрозой голода, интеллектуальная атмосфера в мире была иной. Убеждение в благотворности государственного регулирования экономики перестало быть символом веры. В России убеждение  в том, что государственные органы способны эффективно решать проблемы, встающие перед страной в условиях кризиса, была подорвана 70-летним всевластием государства. Идея, что, столкнувшись с дефицитом зерна, можно добыть его, посылая вооруженные отряды в богатые хлебом регионы, правительство всерьез не обсуждало. Хлеб крупным городам был необходим. Конфисковать его невозможно. Валюты, чтобы его купить за рубежом, нет

[11]

. Остается одно: получить продовольствие, заплатив цену, которая будет приемлема для его производителей. Собственно, в этом суть либерализации цен, путь, подобный тому которым пошел В. Ленин в 1921 году, когда столкнулся с угрозой потери власти.

         Как и тогда, сама по себе либерализация цен в 1991 году не давала гарантий решения проблемы снабжения городов продовольствием. Ключевым был вопрос: будет ли село продавать городу зерно за ненадежные, обесценивающиеся рубли? Именно от этого зависело, повторится ли катастрофический сценарий событий времен русской революции начала ХХ века.

Осенью 1991 года российские власти приняли решение не посылать продотряды в деревню, а формировать свободный рынок продовольствия, не имея гарантий, что денежное предложение удастся удержать под контролем, инфляция не достигнет уровня, при котором производители зерна откажутся продавать хлеб городу.

В октябре 1991 года, мы предполагали, что можно отложить либерализацию цен до середины 1992 года, а к тому времени создать рычаги контроля над денежным обращением в России.  Через несколько дней после начала работы в правительстве, ознакомившись с картиной продовольственного снабжения крупных российских городов, был вынужден признать, что отсрочка либерализации до июля 1992 года невозможна

[12]

. В этом случае к лету 92 года мы окажемся примерно там же, где были большевики летом 18-го. Оставалась единственно возможная линия в экономической политике, дающая шансы на предотвращение катастрофы, – либерализация цен, сокращение подконтрольных государству расходов, скорейшее отделение денежной системы России от денежных систем других постсоветских государств. Речь шла о развитии событий в ядерной державе, стабильность которой во многом зависела от того, что будет происходить с продовольственным снабжением городов. Решение было одним из самых рискованных в мировой истории.

Годы спустя, когда пришлось обсуждать эту ситуацию на экономическом семинаре, которым руководил один из основателей Чикагской экономической школы профессор А. Харбергер. (там были его ученики, работавшие министрами финансов, председателями центральных банков многих стран мира), на вопрос, что, на взгляд столь опытных людей, в этой ситуации надо было делать, министр финансов одной крупной страны ответил: «Застрелиться. Остальные решения хуже».

Застрелиться можно. К сожалению, это не решит проблем. Кому-то придется решать  те же проблемы, чтобы избежать катастрофы. Ни в одной работе, посвященной экономической теории, не написано, как действовать в подобной ситуации.

Материалы первого заседания российского правительства, сформированного в ноябре 1991 года, наглядно показывают, что в те дни никто не знал, как решить неразрешимую задачу. Отсюда колебания относительно того, когда и как либерализовать цены, как это сочетать с обеспечением контроля над денежным обращением. Было лишь понятно, что страна оказалась в экстремальной ситуации. Заместитель Премьера РФ А. Шохин на заседании правительства 15 ноября 1991 года говорил: «Опыт других стран, осуществляющих такие реформы, показывает, что, если нам удалось бы примерно на две трети удержать уровень жизни в зависимости от роста цен, то это было бы идеальным вариантом»

[13]

.

Отставив идею посылки продотрядов в деревню, правительство могло принять лишь одно решение: ввести рыночные цены на продовольствие. Как показал опыт 1917–1921 годов, если свободной торговле не мешать, то даже при дезорганизации денежного обращения есть шансы, что снабжение городов будет удовлетворительным. Получится ли это на практике – знать не мог никто, но другого выхода не было. Надежда, что рынок заработает, была мотивом принятия решения о либерализации цен 2 января 1992 года.

То, что это решение будет непопулярным, понимали практически все. Это подтвердил опрос, проведенный ВЦИОМ в январе – феврале 1992 года (см. табл. 3). Но это решение спасло страну. Отметим, что союзное руководство, столкнувшись с экономическим кризисом, обладая армией, КГБ, возглавляя многомиллионную партию, не решилось пойти на либерализацию цен. Оно предпочло закрыть глаза и надеяться, что ситуация разрешится сама собой.

Таблица 3

Вопрос: «Поддерживаете ли Вы мероприятия правительства России по переходу к свободным рыночным ценам (либерализацию цен), % к числу ответивших»

                  Источник: Исследование: Омнибус ВЦИОМ 1991–14 (Сельская Новь – 2). 24.01.1992–20.02.1992.

 

Либерализация цен в условиях финансового кризиса, при наличии у населения массы денежных сбережений, накопленных в условиях фиксированных цен и тотального дефицита, приводит к резкому повышению уровня цен. Естественно, такая мера не может быть популярной. Но будет ли массовым насильственный протест? Как это скажется на ситуации в стране, где нет работающих силовых структур? Ответа и на этот вопрос не знал никто.

Российское общество оказалось более зрелым, чем многие полагали. Повышение цен, последовавшее за их либерализацией, мало кому понравилось. Однако люди, понимавшие, что угроза голода реальна, отнеслись к этому без восторга, но с пониманием. Массовых проявлений протеста, тем более – насильственных, на протяжении первых месяцев после либерализации цен не было

[14]

.

Насыщение потребительского рынка товарами произошло не сразу. Принимая ключевые решения, связанные с либерализации цен, не было уверенности, что они приведут к наполнению рынка, был риск, что в условиях слабого рубля люди могут отказаться продавать продовольствие и при свободных ценах. Именно поэтому правительство ввело ежедневную отчетность о состоянии потребительского рынка.

Накануне либерализации цен провел беседу с ведущими российскими предпринимателями. Они объясняли мне: если товаров нет, отпустите Вы цены или нет, товары на прилавках не появятся. Полагал, что это не так. И действительно, либерализация цен привела к насыщению рынка товарами. Из результатов выборочных обследований обстановки на местах: «В связи с ростом цен в некоторых городах замедлилась реализация мяса, мясопродуктов, масла, молока. Так, если 8 января с.г. в г. Екатеринбурге было трудно купить масло животное по цене 140 рублей за кг, то 15 января оно лежало в магазинах по цене 193 рубля. Аналогичная ситуация с маслом животным в г. Омске /соответственно 96 руб. и 177 руб. за кг/, Благовещенске /25 руб. и 151 руб./, Йошкар-Оле /140 руб. и 164 руб./; с мясом в г. Новгороде /59 руб. и 109 руб./. […] По сообщению работников торговли, в г. Саратове из-за высокого уровня цен резко замедлилась реализация масла животного по цене 148 рублей за килограмм /в магазине № 64 Ленинского района за 4 дня был продан всего 1 кг масла, в магазине № 32 Октябрьского района за 12 дней – 10 кг/, кур – от 27 до 44 рублей, мяса – от 50 до 57 рублей, колбасы – от 92 руб. 70 коп. и выше»

[15]

.

По данным проведенного 8–14 января 1992 года во всех столицах республик в составе Российской Федерации, административных центрах краев и областей наблюдения за конъюнктурой торговли, масло растительное отсутствовало в продаже в день обследования в 72% из них, мясо – в 67%, сахар, масло животное – в 54–55%; цельномолочная продукция реализовывалась при наличии очередей – в 62%, хлеб продавался с перебоями – в 47%. Более стабильным было снабжение населения картофелем и овощами (в 64–65% городов они имелись в свободной продаже)

[16]

.

 

Таблица 4

Число столиц республик в составе РФ, административных центров, краев и областей, где товар можно было бы купить 8–14 января 1992 года

		Всего		в том числе:
				свободно без очереди		при наличии очередей	по талонам
Говядина	25	19	4	2
Масло животное	34	12	8	5
Яйца	49	36	3	10

Источник: Гужвин П.Ф. (Председатель Государственного Комитета РФ по статистике) Шумейко В.Ф. (Верховный Совет РФ). О результатах выборочных обследований обстановки на местах по некоторым острым вопросам. ГАРФ. Ф. 10026. Оп. 5. Д. 695а. 21.01.1992. Л. 2.

 

«Из территорий Российской Федерации с ограниченными возможностями развития сельскохозяйственного производства в наихудшем положении оказались жители Екатеринбурга, Читы, Петрозаводска, Владивостока, Хабаровска, Улан-Удэ, Иваново, где в продаже отсутствовали или реализовывались при наличии очередей мясо, животное и растительное масло, сахар, цельномолочная продукция»

[17]

.

Проведенные наблюдения за состоянием потребительского рынка 20–24 января 1992 г. в столицах республик в составе Российской Федерации и административных центрах краев и областей показали следующее положение дел с обеспечением населения основными продуктами питания – см. табл. 5.

Таблица 5

Число городов, в которых в день обследования можно было купить продукты

 

Продукты

	Свободно без очереди	При наличии очереди	По талонам	Отсутствовали в продаже
Мясо	26	4	6	40
Цельномолочная продукция	23	42	-	11
Масло животное	30	7	10	29
Масло растительное	1	7	15	53
Яйца	51	2	6	17
Сахар	1	9	25	41
Хлеб	17	22	13	24
Картофель	48	3	-	25
Овощи	58	1	-	17

Источник: Гужвин П.Ф. (Председатель Государственного Комитета РФ по статистике) Шумейко В.Ф. (Верховный Совет РФ). Об обстановке на местах (результаты выборочных обследований по некоторым острым вопросам). ГАРФ. Ф. 10026. Оп. 5. Д. 695а. 28.01.1992. Л. 17.

 

«По сообщениям, полученным из столиц республик, входящих в Российскую Федерацию, административных центров краев и областей за последнюю неделю уменьшилась доля городов, где не было в продаже мяса (с 67% до 54%), животного масла (с 54% до 36%), сахара (с 55% до 53%) и с перебоями реализовывалась цельномолочная продукция (с 62% до 53%), хлеб (с 47% до 41%), основные виды овощей (с 35% до 22%). Осталась прежней (64%) доля городов, где можно купить без очередей картофель»

[18]

. Обследование промтоварных магазинов государственной торговли на 29 января 1992 г. показало, что началось постепенное наполнение потребительской корзины товарами.

О политической обстановке. Согласно полученной от статистических органов информации, за последнюю неделю января, массовых нарушений общественного порядка и серьезных происшествий, вызванных либерализацией цен, не произошло

[19]

.

Оглавление